Инженер Бендерского машиностроительного завода Дмитрий Федорович Добров был первым председателем Рабочего комитета. К 20-летию Республики он издал книгу «Час выбора» о том, что происходило в нашем городе в конце 80-х, почему бендерчане активно поддержали идею создать независимое государство.
Предлагаем ознакомиться с данным изданием в кратком пересказе:
«В 1985 году генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев объявил о начале перестройки в стране. «Такое ощущение, что Михаил Горбачёв открыл огромные, ржавые ворота, но не сказал, куда идти, – вспоминал Дмитрий Добров в своей книге. – Видимо, сам не знал. Имея громадный аппарат власти, он не удосужился проанализировать, к чему приведёт провозглашённый путь демократизации и развала административно-командной системы.
Началась подготовка к очередной городской партийной конференции. Накануне этого события группа рабочих и инженеров Бендерского машиностроительного завода решила выступить в городской газете «Победа», с большой статьей, посвященной недостаткам в медицинском обслуживании, торговле, общественном транспорте и других сферах. Статья, называвшаяся «Сквозь тернии застоя», показывала недоработки горкома партии во главе с Владимиром Ворониным. Работники БМЗ пришли в редакцию «Победы» к главному редактору Николаю Корытнику и попросили его опубликовать материал. Корытник сначала наотрез отказался. Но после трехчасового разговора газетчики нас поняли и решили рискнуть.
Статья, как обычно говорят в таких случаях, произвела эффект разорвавшейся бомбы. А на следующий день состоялась городская партконференция.
Вскоре мы узнали, что главный редактор газеты «Победа» Корытник снят с работы и отправлен на пенсию. Но для нас, рабочих, он остался мужественным и порядочным человеком, нашим единомышленником. А через некоторое время в бендерском горкоме партии не стало и самого Владимира Воронина
В 1989 году в МССР возникла языковая проблема. Сначала все было тихо, мирно, шли разговоры о том, что нужно изучать молдавский язык, на предприятиях Приднестровья были организованы соответствующие курсы, и многие начали их посещать. Газета «Советская Молдавия» опубликовала первый проект закона о языках. Он требовал широкого общественного обсуждения и доработки. Трудовые коллективы вскоре дали соответствующие предложения. Верховный Совет МССР обещал их рассмотреть.
Однако вскоре события приобрели совсем иной оборот. Стало известно о существовании другого проекта закона о языках, который нигде не печатался. Этот документ был продиктован начавшими резко усиливаться националистическими кругами. В соответствии с ним молдавский язык переводился на латиницу и провозглашался единственным государственным языком в МССР. Русский язык фактически ставился вне закона, а русскоязычное население серьезно ущемлялось в правах. При этом националисты в Кишиневе взяли курс на объединение с Румынией и стали проводниками ее политики в регионе.
Для Приднестровья эта политика означала румынизацию, которую Бухарест пытался проводить ранее. Тревога усиливалась еще и потому, что коммунистические власти хранили молчание по поводу всего происходящего. Позже стало ясно, что уже тогда наметилось сращивание структур Компартии и националистического Народного фронта.
Первыми о складывающейся ситуации узнали директора предприятий. Они и рассказали своим трудовым коллективам, что Кишинев планирует без учета мнения русскоязычного населения все-таки принять дискриминационный закон о языках.
Группа директоров во главе с Гимном Пологовым (директором бендерского завода «Электрофарфор» - «НВ») организовала на заводе «Мезон» встречу с представителями трудовых коллективов, с профсоюзными активистами. Я и мои товарищи по заводу были на этой встрече. Мы выслушали глубокую озабоченность наших руководителей, обсудили все варианты, выработали план действий. Если фронтисты нагло оказывают давление на депутатов Верховного Совета, протаскивая свои идеи, то почему голос рабочего класса не должен прозвучать? Многие предложения наших коллективов, которые мы давали при обсуждении проекта закона о языках, были просто отвергнуты. Все мирные наши попытки договориться, найти согласие - отброшены в пылу националистического угара. Что же нам оставалось делать? Утереться от плевков и вернуться снова к своим станкам?
Директора предприятий левобережья добились встречи с тогдашним первым секретарем Центрального комитета Компартии Молдавии Семеном Гроссу. Встреча была долгой, и все поняли, что партийное руководство ничего изменить уже не может, да и не хочет. После этого рабочие начали объединяться для защиты своих прав. Было решено на каждом предприятии образовать советы трудовых коллективов (СТК). На БМЗ в такой совет вошли Дмитрий Добров, Юрий Золотых, Юрий Левицкий, Юрий Петков, Том Зенович и Анатолий Цеханович.
Началась работа по созданию Рабочего комитета – городского органа, который бы смог координировать деятельность СТК. Совещание проходило в клубе Бендерской текстильно-ткацкой фабрики. В результате Рабочий комитет был сформирован, меня избрали его председателем.
Становилось очевидным, что необходима более жесткая реакция на складывавшуюся политическую ситуацию. Я выехал в Тирасполь, где встретился с председателем тираспольского ОСТК Борисом Штефаном. Бендерчане поддержали идею объявить 16 августа 1989 года первую двухчасовую предупредительную забастовку. Она началась в 14.00. Но никакой реакции властей, кроме дежурного осуждения, на этот шаг не последовало. Бюро Бендерского горкома партии призвало всех «сохранять спокойствие и крепить дисциплину на производстве».
Тем временем после предупредительной забастовки Рабочий комитет стал быстро разрастаться. Через неделю он уже насчитывал около 60-ти представителей трудовых коллективов. Илья Мильман, который был в то время юристом комитета, начал оформлять его регистрацию в качестве общественной организации.
Забастовка, хоть и не была замечена официальными властями, имела важные последствия. Первое из них – рабочие преодолели барьер растерянности и страха, почувствовали свою силу и способность объединиться. Второе – общество узнало о нас и поверило. Мы обрели симпатии десятков тысяч простых людей, их доверие и поддержку. Или, как принято сейчас говорить, обрели высокий рейтинг, дали людям надежду на стабилизацию общественной обстановки и надежду на достойную жизнь.
Поскольку требования трудовых коллективов не были услышаны, с 24 августа было решено объявить уже долговременную масштабную забастовку. В ней участвовало около 150 промышленных предприятий Тирасполя, Бендер, Кишинева, Бельц, Комрата, Дубоссар, Рыбницы, Слободзеи, Григориополя, Днестровска и Каменки. В Бендерах к 27 августа бастовало 32 предприятия. Забастовка в Приднестровье продолжалась до середины сентября, а в Бендерах – и дольше. Она усилилась после 29 августа, когда на сессии Верховного Совета МССР националисты, несмотря на все возражения, под крики «Русские – вон из республики!» провели свой закон о языках.
Власти, по сути, игнорировали забастовку до тех пор, пока не была перекрыта железная дорога. С самого начала власти сделали всё, чтобы создать информационную блокаду вокруг забастовки. Бендерские рабочие изо всех сил старались прорвать эту блокаду, издавали свою «малую прессу» – газету «Известия рабочего комитета», ездили в редакцию «Советской Молдавии». На общесоюзные, центральные средства массовой информации выхода практически не было вообще. Но тут помог случай.
Однажды к нам приехали два человека: генерал и полковник. Генерал представился: «Осипов Владимир Васильевич, командующий Юго-Западной группой войск, кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, хочу выяснить причину забастовок, причину остановки железной дороги, может, я чем-нибудь могу помочь?» Я объяснил генералу причину забастовки, причину остановки железной дороги, высказал требования трудовых коллективов. Генерал слушал с большим вниманием, оказывается, он ничего этого не знал.
Когда генерал Осипов предложил помощь, забастовщики спросили его: а может ли он обеспечить им связь с руководством Советского Союза? В ответ на это генерал позвал меня в свой автомобиль, где находилась спутниковая система спецсвязи. Набрали кремлевский номер. К телефону подошел первый заместитель председателя Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов. Генерал назвал себя и доложил, что находится в Бендерах, в штабе забастовки. Сообщил, что руководство МССР не слышит требования рабочих. Лукьянов очень удивился: «Какие забастовки? Ведь вчера у нас в Москве был первый секретарь ЦК КПМ Семен Гроссу. Он ничего нам не сообщил об этом!»
Затем высокопоставленный представитель Центра поинтересовался, чего хотят трудовые коллективы. Генерал перечислил требования бастующих: чтобы в программе «Время» дали информацию о ситуации в Молдавии и чтобы Верховный Совет СССР немедленно направил в республику комиссию для анализа и оценки общественно-политической обстановки. Лукьянов взял час на раздумье.
Через час пришел ответ: сообщение в программе «Время» будет, а в Молдавию приедет комиссия во главе с заместителем председателя Комиссии по национальной политике и межнациональным отношениям Совета Национальностей Верховного Совета СССР Еркином Ауельбековым.
Дружный крик «Ура!» раздался после того, как ведущая программы «Время» прочитала короткое сообщение о забастовке в Молдавии. Посыпалась штукатурка со стен подвала, в котором находился рабочий комитет.
Генерал-полковник Осипов с самого начала предложил: в обмен на связь с центром забастовщики открывают железную дорогу для его воинских эшелонов, которые стояли на станции Бендеры. Однако рабочие категорически отказались сделать это до прибытия московской комиссии. Генерал очень обиделся на меня: «Вы меня подвели! Я обещал – я сделал! А вы?» Расстроенный до крайности, он хлопнул дверками и уехал. Но в нашей памяти генерал Осипов остался настоящим офицером, ставшим на защиту интересов бастующих рабочих.
Комиссия Ауельбекова посетила Кишинев, затем Тирасполь и Бендеры, общалась с бастующими рабочими. Сначала депутаты Верховного Совета СССР были настроены не очень доброжелательно. Но изучение ситуации на месте изменило все, и в Москву пошёл объективный отчет о происходящем.
9 сентября 1989 года между властями Молдовы, Верховным Советом СССР и забастовочным комитетом было подписано трехстороннее соглашение. В соответствии с этим документом должна была быть назначена правовая экспертиза закона о языке. При этом тогдашний Председатель Президиума Верховного Совета МССР, а впоследствии первый Президент Молдовы Мирча Снегур не согласился с пунктом о равноправии молдавского и русского языков.
Несмотря на визит комиссии Верховного Совета СССР, требования о двуязычии были по-прежнему проигнорированы, деятельность Народного фронта не была прекращена и ситуация не изменилась. Союзные органы власти выступили с осуждением национализма, но это не возымело действия. Центр начал терять контроль над республиками.
25 сентября Бендеры прекратили забастовку. Этот период борьбы за свои права завершился. Необходимо было теперь в более спокойной обстановке проанализировать итоги забастовок. Наметить иные, более действенные пути защиты интересов рабочего класса.
Для Приднестровья настал тот самый «час выбора», который был сделан 2 сентября 1990 года: на II Чрезвычайном съезде народных депутатов Приднестровья всех уровней была провозглашена Приднестровская Молдавская Республика».
Источник: газета "Новое время"
